[darrus]

Второй подкаст с Эвертоном.

DH – Добрый день, я Дэвид Хендон, это очередной подкаст, и сегодня на ваши вопросы будет отвечать Клайв Эвертон, главный редактор Snooker Scene. Начнём с длинного вопроса от Стива Баттлера из Ноттингема – о различных снукерных лигах, которых в Великобритании очень много, и большая часть из них организована добровольцами, которые занимаются этим из любви к снукеру. Игроки, которые принимают участие в подобных соревнованиях, делают это из любви к игре, а не потому, что хотят в один прекрасный день стать профессионалами, они покупают билеты на турниры, на выставочные матчи – и это приносит доход WPBSA. А что делает WPBSA для того, чтобы поддержать местные лиги, и что может сделать WPBSA, чтобы эти низшие дивизионы продолжали существовать? Я считаю, Клайв, что WPBSA может возразить, что эта организация должна поддерживать прежде всего профессиональный снукер, а не любительские лиги – а что ты думаешь?

CE – Да, верно. Основной обязанностью WPBSA является поддержка профессионального тура – и защита интересов игроков. В снукере руководящая организация устроена несколько иначе, чем, например, в футболе, где английская футбольная ассоциация ответственна за развитие футбола на всех уровнях. С другой стороны, в условиях непростой экономической ситуации приходится определять приоритеты, и – это, боюсь, тоже аргумент в пользу отсутствия поддержки со стороны WPBSA – наиболее важной задачей для руководящей организации становится поддержание профессионального тура на необходимом уровне. Я считаю, что национальные организации, такие как Английская ассоциация снукера, должны получать большую поддержку. Членами EASP являются далеко не все местные лиги, и сейчас EASP, хоть и управляется гораздо лучше, чем в предшествующие периоды, не имеет достаточно средств, чтобы поддерживать любительский снукер так, как, я полагаю, они бы хотели это делать.

DH – А ты согласен с мнением Стива, что местные лиги – это прекрасная стартовая площадка для будущих талантов?

CE – Почти каждый игрок начинает с этого – собственно, есть только два пути в снукер, клуб или местная лига. И было бы хорошо, если бы мы увидели более тесное взаимодействие между любительским и профессиональным снукером. Не было бы ничего зазорного в том, чтобы WPBSA – имей она больше средств, чем она имеет в действительности – поддерживала национальные ассоциации. И, разумеется, следует помогать либо всем, либо никому, поскольку речь идёт о всемирной организации. И я возвращаюсь к тому, о чём говорил первоначально – в том, что касается любительского снукера, национальные ассоциации должны получать большую поддержку, чем в настоящее время.

DH – Вопрос от Криса из Плимута – он спрашивает, если бы ты мог сделать что-то, чтобы исправить нынешнее положение вещей и решить проблемы снукера – что бы это было, и как бы ты это делал?

CE – Что ж, возвращаемся к WPBSA (смеются). В конце концов, большая часть проблем сводится к личностям, и я боюсь, что у меня нет возможности одобрительно отозваться о большинстве тех, кто сейчас руководит Ассоциацией. Изменить ситуацию могут профессиональные игроки, имеющие право голоса – но, к моему сожалению, я не вижу в ближайшей перспективе никаких перемен, потому что игроки в большинстве своём слишком сосредоточены на собственной игре и предстоящих турнирах.

DH – И это странно, не правда ли? В прошлом году состоялись выборы – и из семидесяти человек, имеющих право голоса, воспользовались им, кажется, двадцать три. Похоже, они не слишком заинтересованы в политике?

CE – Они полагают, наверное, что турниры никуда не денутся, что им всегда будет, где играть – и всё остальное их не касается. И именно таким образом члены правления WPBSA переизбираются на новый срок – большая часть игроков голосует «по умолчанию», даже несмотря на то, что сами они не узнали бы тех, за кого они голосуют, в лицо, оказавшись в одной комнате с ними.

DH – Вопрос от Робина. Во время чемпионата мира в трансляциях ВВС использовались супермедленные повторы, на которых было заметно, что шары подскакивают, входя в лузы, и это выглядит довольно странно. И, возможно, стоило бы сделать шары тяжелее – потому что возникает впечатление, что нынешние условия – лёгкие шары и гладкое сукно – специально создаются в интересах ведущих игроков. Что ты думаешь об изменении игровых условий по сравнению с 1980-ми годами? Конечно, тогда у нас не было супермедленных повторов, кто знает, если бы они были – может быть, мы бы видели на экранах то же самое. И всё-таки, что ты думаешь?

CE – Первое, что нужно отметить – сами игроки не имели никакого отношения к изменениям характеристик шаров. Собственно, они и не менялись с 1973 года – до того использовались более тяжёлые шары – но с 1973 года мировым монополистом в области производства снукерных и бильярдных шаров стала бельгийская компания «Aramith». Так что игроки играют тем, что предлагает им «Aramith».

DH – Что ты скажешь об уровне игры на чемпионате мира? Многое говорилось о рекорде по количеству сенчури, который был побит на этом турнире. Некоторые даже утверждали, что лузы были увеличены, чтобы добиться таких показателей.

CE – Не знаю, были ли они увеличены – но они явно были более восприимчивыми. Всё зависит от того, как были сделаны створы луз. Но общая тенденция такова, что в современном снукере построить брейк стало проще благодаря более тонкому сукну, на котором проще разбить пирамиду… Я думаю, всё дело в сочетании факторов – восприимчивость луз, более лёгкие шары (а они на самом деле легче, чем те, которыми играли снукеристы в дни Джо Дэвиса), гладкое и тонкое сукно.

DH – Вопрос от Джейми – несколько провокационный. Ты согласен с утверждением, что Ронни О’Салливан – самый интересный игрок, когда он находится в своей лучшей форме? Во всяком случае, есть на что посмотреть.

CE – Да, несомненно, я согласен. Но правда заключается в том, что единственное доказательство величия игрока – это то, что он выиграл. Мы все знаем о его взрывном темпераменте, и сейчас он показывает свой лучший снукер реже, чем несколько лет назад. Но когда он в настроении, и когда у него идёт игра – да, это потрясающее зрелище.

DH – Будет интересно посмотреть, что произойдёт в ближайшие несколько лет – потому что все игроки с возрастом несколько теряют форму. Уже сейчас он иногда выглядит раздражённым даже в тех случаях, когда большинство из нас уверены, что он играет великолепно – он всё равно недоволен своей игрой. Как ты думаешь, что случится, когда он начнёт терять форму – при его темпераменте, который всегда был его главной проблемой?

CE – Это тяжело для каждого из великих игроков – справиться с тем, что поражения становятся более частыми, с тем, что теряются какие-то компоненты игры. Даже если это не слишком заметно, даже если это выражается всего лишь в том, что игрок А стал играть чуть хуже, а игрок В чуть лучше, их игровые взаимоотношения изменятся кардинально. И я должен отметить Стивена Хендри, который удержался – и продолжает удерживаться в снукерной элите даже несмотря на то, что он не выиграл ни одного из главных турниров в этом столетии – то есть уже на протяжении девяти лет. Но О’Салливану, я полагаю, будет сложнее принимать постоянные поражения как данность.

DH – Посмотрим – в ближайшие несколько лет. Сэмми спрашивает, будут ли у тебя какие-нибудь неожиданные прогнозы на следующий сезон? Например, что Том Форд – уж не знаю, почему выбран именно он – выиграет рейтинговый турнир, или что Дэвид Моррис сможет квалифицироваться на все турниры, или что-нибудь вроде этого?

CE – А я бы не сказал, что оба этих события так уж невероятны – случались и более странные вещи. Но если говорить о том, кто из игроков может выиграть свой первый профессиональный турнир – я полагаю, нужно иметь в виду Джадда Трампа, тем более что у него появиться возможность набраться опыта, играя в Премьер-лиге. У Трампа есть всё, что требуется, единственное, чего ему не хватает – именно опыта игры с лучшими игроками мира.

DH – Сэм спрашивает. За все те годы, что ты комментировал и освещал в прессе турниры – какой из них больше всего запомнился? Лучший из когда-либо сыгранных, лучший по уровню, по драматизму?

CE – Я обычно помню не турниры целиком, а те или иные матчи. Должно произойти что-то невероятное – я, наверное, повторяю то, что уже говорил раньше – должно произойти что-то невероятное, чтобы затмить последние двенадцать ударов финала чемпионата мира между Стивом Дэвисом и Деннисом Тейлором по накалу и драме. Но я видел сотни драматичных матчей, честно говоря, я уже не помню, какие из них я комментировал, а какие нет. В любом случае, все эти матчи я смотрел очень внимательно. Я, наверное, так устроен – я вряд ли смогу составить собственный рейтинг наиболее понравившихся мне турниров. На каждом из них я делал то, чего требовала моя профессия – и переключался на следующий.

DH – И похожий вопрос – если бы тебе предложили выбрать один матч, который ты хотел бы пересмотреть от начала и до конца – какой ты выберешь? Я знаю, что ты сейчас скажешь – ты видел достаточно матчей и без того, чтобы ещё и смотреть их по второму разу.

CE – (смеётся) Да. Я боюсь, что у меня будут сложности с выбором. Был матч О’Салливана с Хендри – правда, я уже не помню, какой именно из них… Но опять же, если имеется в виду матч от начала до конца… В каждом матче обязательно бывают различные по качеству отрезки, и если ты уже смотрел матч целиком и знаешь результат, то, скорее всего, полностью пересматривать его уже не захочется – конечно, если это делается не с какой-то конкретной целью.

DH – Или если ты так же помешан на снукере, как Лука Брецель. Он собрал записи всех матчей с чемпионата мира – не знаю, наверное, сейчас он уже закончил, но когда я разговаривал с ним в Португалии, он был как раз в процессе просмотра всех этих матчей целиком. Но, конечно, ему только четырнадцать, и у него ещё будет время устать от снукера. Ещё вопрос – ты написал несколько книг о снукере за свою карьеру – а из тех книг о снукере, которые ты читал, какая была самой интересной?

CE – “Pocket Money” Гордона Бёрнса – рассказ о мире снукера конца 1970-х – начала 1980-х годов. Эта книга очень интересна, очень актуальна – и многие читают её в паре с моей собственной книгой, “Black Farce and Cue Ball Wizards” – в которой описывается снукерное закулисье, каким увидел его я.

DH – А вот ещё вопрос – кто твой любимый игрок? Уж не знаю, что имеется в виду – чья игра больше всего нравится, или кого интереснее всего комментировать, или с кем приятнее всего общаться…

CE – Это моя позиция, как комментатора и как журналиста – у меня нет любимых игроков. Я имею в виду, тех, за кого я болею и кому я постоянно желаю только победы. Если говорить о том, чья игра мне нравится больше всего… О’Салливан. Впрочем, и с точки зрения комментатора тоже – потому что, когда он в ударе, даже не приходится ничего говорить – и в итоге имеем минимум работы и лёгкий заработок (смеются).

DH – Что и является в нашем деле главным (смеются). И ещё вопрос – тебя отличает жёсткая позиция во всём, что касается снукера – комментируешь ли ты или пишешь статьи. И при этом восхищение у тебя вызывают люди со сложными и непредсказуемыми характерами, такие как Алекс Хиггинс и Ронни О’Салливан. Как ты объяснишь это противоречие?

CE – Грешен (смеётся). Я думаю, дело в том, что многие игроки – если говорить об эмоциях – у стола ведут себя так же, как в обычной жизни, и их личная жизнь не слишком интересна. Когда нужно написать отчёт о матче, все мы стараемся быть максимально объективными. Но гораздо проще – и появляется гораздо больше возможностей сделать хороший материал, если игрок – тот же О’Салливан, или Уайт, или Алекс Хиггинс – всё время находятся на виду, если есть какие-то внешние факторы, влияющие на их игру. Так что это традиционный журналистский подход – если под руку подворачивается интересная история, её надо рассказать.

DH – В чём не откажешь Алексу Хиггинсу – с ним постоянно связаны какие-нибудь истории, и мы постоянно слышим о нём, вспомнить хотя бы, как его вытаскивали из горящего дома, а он хотел зайти обратно, потому что замёрз. Он не меняется, правда?

CE – Да, и это составляет часть его обаяния – но, с другой стороны, эта же черта невероятно раздражает (смеётся). По крайней мере, тех, кому приходится постоянно с этим сталкиваться.

DH – Мы были в Крусибле на пьесе одного актёра, который назывался «Ураган» - и в котором его характер был изображён очень точно.

CE – Мне очень жаль, что эта пьеса, написанная и сыгранная прекрасным актёром Ричардом Дормером, не была записана на видео – потому что в ней автору удалось полностью раскрыть характер своего героя. В самом конце пьесы был потрясающий момент, когда Хиггинс – Дормер – стоит на сцене и произносит фразу «Не жалейте меня. Я стоял на вершине мира».

DH – А ещё во время представления Алекс был в зале – и хотя в пьесе он был далеко не положительным героем, в конце представления он всё равно вышел на сцену – иллюстрация к ещё одной из черт его характера. И сейчас, хотя он уже не играет, мы постоянно слышим о нём. Вопрос от Криса – сейчас, по прошествии нескольких лет, считаешь ли ты, что сделка с «Альтиумом» была бы полезна для снукера? Может быть, стоит коротко напомнить, о чём идёт речь?

CE – Это был тот самый перекрёсток, на котором снукер повернул не в ту сторону. Компания «Альтиум», опиравшаяся на миллионные инвестиции одной из финансовых групп, предложила WPBSA новую схему. «Альтиум» гарантировал девять – как минимум девять – рейтинговых турниров в сезон, плюс Мастерс, плюс турнир в Ирландии, плюс турнир в Шотландии, гарантированные призовые – насколько я помню, называлась сумма в 5,4 миллиона… Прошло довольно много времени, и некоторые цифры выпали у меня из памяти. В любом случае, это была просто фантастическая идея – и она была отвергнута недальновидными людьми из WPBSA, которые боялись – впрочем, не без оснований – что их собственные позиции окажутся под угрозой. Вокруг этой сделки была развёрнута чуть ли не информационная война. Я считаю, что, если бы это предложение было принято, снукер сейчас находился бы в гораздо лучшем положении, чем в настоящий момент. На самом деле, мы в прошлом году сделали расчёты – и результат подтвердил, что, если бы предложение «Альтиума» было принято, через пять лет общая сумма призовых была бы на 9,5 миллионов больше, чем сейчас. Возможность была упущена, и представится ли ещё одна? Я начинаю в этом сомневаться.

DH – Дебби из Ньюкасла спрашивает – как ты думаешь, смог бы Рэй Риардон на равных играть с современными игроками? Думаю, то же можно спросить о Джоне Спенсере, об Алексе Хиггинсе – смогли бы они приспособиться к существующим сейчас условиям?

CE – Если взять двадцатилетнего Риардона и поместить его в современный снукер, рядом с двадцатилетним Стивеном Хендри, с остальными игроками того же возраста – ответ, полагаю, будет положительным. Не надо забывать, что Рэй большую часть своей карьеры провёл в любителях, он работал – шахтёром, полицейским, и профессионалом он стал довольно поздно. Но, даже несмотря на это, он великолепно владел тактикой, обладал потрясающей способностью строить брейки – только в самом конце карьеры он начал испытывать определённые трудности. Но, к сожалению, невозможно взять игрока из одной снукерной эры и перенести в другую, и соревноваться он может только с теми, кто оказывается рядом с ним за снукерным столом. Смог бы Фред Перри обыграть Джона Макинроя? Конечно же нет! Но если бы Фред Перри мог пользоваться теми преимуществами, которые даёт современный инвентарь, новые методы тренировок, диеты, всё, благодаря чему спорт развивается… Вполне возможно, он бы выиграл. Талант и способности – величины постоянные, но возможности для их реализации в каждый период различны.

DH – Колин спрашивает – и не только он, этот вопрос задают чаще всего. Ты будешь сотрудничать с ВВС в следующем сезоне?

CE – В разговоре с представителями ВВС я выразил своё желание продолжать работать в качестве комментатора. Решение до сих пор не принято – но, несомненно, к концу лета всё станет известно.

DH – Вопрос от Кейт… Речь о матче Марка Селби с Грэмом Доттом на прошедшем чемпионате мира. Как получилось, что Марк Селби был наказан за то, что Дотт коснулся битка – когда биток уходил в лузу, Дотт остановил его рукой. Ты можешь пояснить эту ситуацию?

CE – Судья – Алан Чемберлен – поступил верно с точки зрения правил. Биток не покидал поверхности стола, Грэм Дотт просто вытолкнул его рукой из лузы. И поэтому, когда Селби взял биток в руку, он нарушил правила. Я говорил с Аланом Чэмберленом после матча, и он согласился с тем, что это довольно необычный случай и что это правило требует некоторой корректировки – потому что может возникнуть ситуация, когда кто-то из игроков подобным же образом остановит биток, уходящий в одну из верхних луз, и этим лишит своего соперника возможности сделать хороший отыгрыш. Да, это правило требует корректировки. Очень жаль, что такой инцидент произошёл, и Селби в этом случае выглядит пострадавшим. Но – согласно существующим правилам – решение судьи было абсолютно верным.

DH – И этот случай ещё раз показал, насколько Марк Селби силён психологически. Не каждый игрок смог бы так легко отмахнуться от этого неприятного инцидента и взять себя в руки – Марку это удалось, и, как мы помним, матч он в итоге выиграл. Ещё вопрос – сможет ли бильярд когда-нибудь завоевать всеобщую популярность – или так и останется спортом для немногих?

CE – Игрой для немногих бильярд был на протяжении последних… семидесяти лет, и его аудитория остаётся почти такой же, как и пятьдесят лет назад. Проблема в том, что бильярд прекрасен, когда ты в него играешь – но, если говорить об игре на высочайшем уровне, это слишком однообразное зрелище. И в исполнении ведущих игроков бильярд выглядит очень простой игрой. О снукере можно сказать то же самое – но в гораздо меньшей степени. В бильярде же очень много повторяющихся и однообразных действий. Мой ответ – к сожалению, ведь я люблю, очень люблю бильярд; мой ответ – бильярд всегда будет игрой для немногих, что ни в коей мере не помешает энтузиастам делать всё возможное, чтобы повысить его популярность – пусть даже не намного.

DH – Барри Хирн, думаю, был прав. Когда его спросили, станет ли бильярд популярным, он ответил: «Недостаточно шаров»*. Вопрос от Марка и Стивена, которые хотели бы снова увидеть в игре стариков – это их слова, не мои – Клиффа Торбурна, Тони Ноулза и других. Что ты думаешь туре ветеранов – планирующейся серии турниров с участием игроков прежних лет? Многие из них по-прежнему популярны, и те, кто смотрел снукер в 80-е годы, помнят и узнают их. Как ты думаешь, это хорошая идея?

CE – Главный вопрос – кто будет за это платить? Одна из главных проблем снукера сейчас – обеспечить пристойный уровень призовых в мейн-туре, то есть на рейтинговых турнирах. Я буду полностью за создание такого тура – если найдётся кто-то, кто предоставит его финансовое обеспечение.

DH – И речь здесь идёт не только об уже ушедших из снукера игроках – есть Стивен Хендри, которому сорок, Кен Доэрти и Питер Эбдон, которым почти сорок, и, конечно же, Стив Дэвис и Джимми Уайт. Так что уровень игроков в этом туре может быть очень высоким – но, как ты правильно сказал, кто-то должен всё это оплачивать. И последний вопрос – от Михаэля из Дюссельдорфа. Ты когда-нибудь жалел, что твоя жизнь связана именно со снукером, а не с каким-нибудь адекватно управляемым видом спорта?

CE – Я солгу, если скажу, что такая мысль никогда не приходила мне в голову. И на заре своей журналистской карьеры я был связан с другими видами спорта – я писал о теннисе, освещал Уимблдон в течение нескольких лет, я писал о хоккее, о регби, иногда о футболе – о разных, очень разных видах спорта. И каждая из управляющих организаций – ни одна из них не была идеальной, но все они были лучше, чем то, с чем мы имеем дело в снукере и в бильярде. Мои самые негативные впечатления связаны именно с WPBSA. Поэтому да, бывали случаи, когда я думал, что лучше было бы продолжать писать о спорте в целом. Но дело в том, что я не мог представить себе жизнь без бильярда и снукера с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, я был неплохим игроком, я страстно желаю, чтобы снукер продолжал процветать. И думаю, что именно эта страсть и эти эмоции привели меня туда, где я в итоге оказался.

DH – Спасибо, Клайв – и спасибо всем, кто присылал вопросы.

________________________
* В оригинале - «Not enough balls», я затрудняюсь дать адекватный перевод.